Серия третья: «Дурные вести»

Тихо было этой апрельской ночью. Весенний ветер не качал голые ветки деревьев и не рассеивал густой туман, поднимавшийся от реки подобно бестелесным духам умерших. Черными великанами возвышались из синеватой дымки Карпатские горы, и даже волки прекратили свои печальные песни. Природа замерла в зловещем безмолвии, лишь косой диск луны беспристрастно взирал с чистого небосвода, рассеивая непроглядную мглу.
Сверху долина и горный хребет казались еще таинственнее и тем больше услаждали взор парящего над землей вампира. Мрачная красота этих мест, словно давала ему новые силы и согревала сердце так же, как и кровь юной жертвы, что струилась сейчас в его венах.   

Пролетая над деревней, сокрытой в сырой низине, Анкель вдруг явственно ощутил тончайший аромат, столь прекрасный и редкий для этой глуши, что он заставил вампира плавно опуститься на обочину проселочной дороги.

Слух и обоняние Детей Ночи в сотни раз превосходят человеческие, Анкель отчетливо слышал, как шуршат мыши в подполье бревенчатых крестьянских хижин, как шумно дышат коровы в своих стойлах и ворчат в конурах дворовые псы. Среди вони навоза и гнилого сена, меж сотни других запахов, что наполняли ночной воздух, вампир все острее ощущал тот единственный и неповторимый аромат. Он был подобен нежному цветку ландыша, втоптанному в зловонную грязь и, повинуясь его притяжению, Анкель вошел в покосившуюся калитку одного из домов, а затем направился к низенькому строению, покрытому посеревшей соломой.

Как только он приблизился к окну, запахи мыла, дыма и прогретого дерева дали понять, что это за помещение. Через запотевшее стекло Анкель увидел стройный силуэт девушки в белой ночной рубашке, она стояла к нему вполоборота, и золотистые косы обрамляли тонкий, но вместе с тем по-детски мягкий профиль. Нежная белая кожа и голубые как небо глаза делали ее похожей на ангела с полотен Боттичелли и Рафаэля. Встретить такую чистую, изысканную красоту в деревенской глуши было сродни чуду, и граф де Ля Морт замер перед окном, наблюдая за тем, как его хрупкий ландыш медленно спускает с плеч ткань рубашки.

Движения девушки были удивительно грациозными, а еще совсем юное тело, казалось, не имело изъянов. Не сводя с нее глаз, Анкель наслаждался ароматами шелковистой кожи, влажных волос, едва ощутимого дыхания. Незнакомка осторожно опустилась в наполненную водой деревянную лохань и, откинув назад голову, блаженно прикрыла глаза. Как же она была прекрасна и притягательна в эту минуту!

Анкелю невыносимо захотелось прикоснуться к этому редкому цветку, ощутить под своими пальцами тепло девичьего тела, почувствовать вкус ее нежных губ.   
Тогда он закрыл глаза и проник в мысли девушки, заставляя ее погрузиться в сладкое неведенье.
Дверь бани, запертая изнутри на крючок, не могла стать помехой вампиру, и, войдя внутрь, Анкель встал рядом с лежащей в горячей воде юной купальщицей.

В этот миг он уже знал все, что чувствует и о чем мечтает это ангельское создание. Мысли её оказались настолько невинны, что подслушивать их было даже забавно. Она думала обо всем вокруг с удивительной теплотой, наслаждаясь каждой минутой своей мимолетной жизни. Ей нравилось тепло воды, ласкающей тело, треск дров в печи и запах влажного дерева. Она вспоминала о хитром соседском коте, что наведывался к ним в подпол за мышами и любил сидеть у неё на коленях, когда заставал дома. Теперь этот бандит несомненно отправился за любовными приключениями и появится у них не скоро. Она любила Карпатские горы, таинственные, влажные туманы, ей нравилось смотреть на звезды и слушать соловьиные трели в мае, и даже стрекот сверчка под печью в их домишке оказался ей мил. Долгими вечерами он разгонял тишину, а ночами кошмары, что надвигались на человеческое существо изо всех темных углов. Она почти не боялась жить в этом глухом, опасном, но все же прекрасном краю. Подслушивая её мысли и видя самую её душу, Анкель не мог не восхититься этой девушкой, ведь все, о чем она думала и мечтала, удивительным образом жило и в нем самом.

Лишь одна мысль вызывала трепет в её душе — мысль о ему подобных, Детях Ночи, но этот страх тут же заглушила уверенность, что стены монастыря скоро надежно защитят её от этих исчадий ада.
Губы Анкеля беззвучно шептали ее имя: «Анна, Анна…» Словно услышав этот зов, красавица повернула голову и взглянула прямо в глаза незваного гостя, но она не могла его видеть, а граф де ля Морт наслаждался чистым взором голубых глаз, все сильнее ощущая желание.

Но нет! Он не посмел бы нарушить чистоту и невинность столь редкого цветка здесь – в этом свинарнике. Анкель был уверен, что такие драгоценные камни нуждаются в изысканной золотой оправе.
Он уже представлял, как завернет обнаженную девушку в свой плащ и, погрузив в сон, унесет в замок. Там, на белоснежных шелковых простынях, среди роскоши, которая и должна окружать такую совершенную красоту, Анна откроет глаза. Конечно, в первую секунду она испугается, сердечко забьется быстрее, в глазах заблестят слезы. Но он будет рядом. Он утешит юную пленницу, войдет в ее мысли, и Анна поймет, на сколько родственны их души, как сходно чувствуют они красоту этого мира, и страх покинет хрупкое создание, уступив место сладкой неге.

И тогда он легко поцелует свою избранницу, вдыхая этот чудесный, неповторимый аромат. Медленно, чтоб не напугать, спустит с ее плеч кружево легкого покрывала, а затем коснется губами нежной шейки, там, где бьется под кожей голубоватая вена…

Тем временем Анна уже поднялась из воды и шагнула прямо ему навстречу, ее упругое, юное тело блестело в золотых каплях, отражающих свет свечей, и казалась от того еще прекраснее. 
Вампир был готов протянуть руку, чтоб коснуться ее, он уже чувствовал дрожь во всем теле.

«Анкель! Срочно возвращайся в замок, беда!» - внезапно прозвучал в его голове встревоженный голос матери, в один миг, рассеяв все сладкие мечты.
- Вот, дьявол! – сквозь зубы прошипел граф де Ля Морт и, покинув все еще находящуюся в дурмане Анну, вышел из жаркого помещения. А в следующий миг он уже летел к замку, мысленно обращаясь к матери, в надежде заранее узнать, что стряслось.

- Так ты послал меня, чтоб я зачал ребенка с родной сестрой?! – теперь уже Анкель начал приходить в ярость, – Ты, старый извращенец! Ты все эти годы обманывал и меня, и ее, и мою мать! Только я никого из наших не убивал! Даже Кристин вместе с ее тупым дружком!

- МОЛЧАТЬ!!! – никогда еще старший граф де Ля Морт не проявлял такого гнева, – Мне сообщили, что ты убил мою маленькую Кристин, ее друга и даже слугу!

- Это ложь, отец! – лицо Анкеля исказилось от злости и отвращения при мысли об убийстве урода-слуги, - Для чего мне могло бы это понадобиться?! По-твоему я торчал в этой дыре столько времени, чтоб потом убить Кристин вместе с моим не рожденным ребенком? Зачем мне это?!
- А вот это я сейчас и узнаю! – глаза Вильгельма блеснули не добрым огнем, и в ту же секунду Анкель почувствовал, как чужая холодная воля проникает в его разум, разрушая все преграды и добираясь до самых тайных уголков сознания.

- Не смей! – скрепя зубами от злости, прошипел он, – Не смей это делать! Прекрати!

Обида и ненависть захлестнули душу Анкеля подобно обжигающей волне, никогда прежде он не ощущал себя таким униженным и беспомощным. Но внезапно его сознание очистилось от чужого вмешательства, тогда как проблемы еще только начинались.
- Так вот в чем дело?! – задыхаясь от гнева, прорычал Вильгельм, – Ты поднял руку на свою сестру из-за смертной шлюхи?!! Ничтожество! Я не стану дожидаться представителей трибунала, ты сейчас же ответишь за это – прямо здесь!

- Нет… - едва слышно прошептал Анкель, отступая назад. Он отлично знал, на что способен его отец, и как он может, не прикасаясь и пальцем, вывернуть смертного наизнанку, заставив давиться собственными внутренностями. Сейчас же, осознав свою неспособность противостоять этой силе, младший граф де Ля Морт ощутил настоящий ужас. Но даже бежать он уже не мог, скованный невидимыми путами. Так что единственное, что ему оставалось – сжаться от страха, ожидая жестокой расправы.
Сердце бешено колотилось в груди, на лбу выступили капельки пота, забыв про гордость, он был готов умолять о пощаде, но Вильгельм уже вытянул вперед правую руку. Анкель понимал, что сейчас отец сожмет пальцы, и адская боль пронзит его тело, заставив упасть на пол, под ноги своему мучителю.

- Вильгельм!!! Не смей его трогать! – внезапно раздался за спиной Анкеля гневный голос графини Леи, – Причинишь боль моему мальчику и я больше тебе не жена!
«О, мама…» - с досадой подумал младший граф де Ля Морт, но все же он был ей безмерно благодарен.

Не успел Анкель и перевести дыхание, как Вильгельм уже опустил руку и сделал шаг назад, повинуясь жене.
- Как ты мог обвинить нашего сына в этом жутком убийстве! – уже перестав дрожать от гнева, но, все еще испепеляя мужа взглядом, продолжила графиня, - Анкель уже был на пути домой, когда кто-то поджег склеп! Или, по-твоему, он научился летать средь бела дня?!
Вильгельму явно было нечего ответить на эти железные аргументы, и он вдруг виновато опустил голову.

Анкель же с благодарностью взглянул на мать, тотчас услышав в своей голове слова утешения: - «Не бойся, котик, мамочка никогда не даст тебя в обиду!»
Младший граф де Ля Морт слегка улыбнулся, хотя мертвенная бледность еще не сошла с его лица, а Лея подошла к сыну и заключила его в крепкие объятья.

Анкель даже не заметил, как бесшумно вошла в комнату графиня Лея, а затем, подойдя к нему, опустилась рядом на диван.
- Не печалься, сынок… - очень ласково прошептала она, – Отец любит тебя и никогда не откажется от своего единственного сына! А я убью любого, кто посмеет посягнуть на твою жизнь или свободу…

Анкель поднял на нее взгляд и увидел улыбку на материнских губах.
- Я не убивал Кристин… - твердо произнес он, вставая с дивана, - Да – я никогда не любил ее, но даже не помышлял об убийстве!
- Я знаю, котик! Не надо меня в этом убеждать! – Лея поднялась на ноги вслед за сыном, - И отец это знает! Поверь, он уже горько жалеет о своей ошибке и о том, что подался гневу!
Лея вновь заключила сына в объятья, стремясь успокоить, но Анкель не мог поверить в ее слова.

- Нет, отец ненавидит меня… - он снова сел на диван, - Если б, он любил меня, то не стал бы так унижать!
- Прости его, сынок! Он сожалеет, я знаю! Просто боль потери затмила его разум.

- Но он обманывал и тебя тоже! – Анкель никак не мог успокоится, - Кристин была его дочерью от родной сестры!
- Я знаю это, и уже простила его… - мягко ответила Лея, присев рядом с сыном, - Виргиния умерла еще до нашего с ним знакомства, и с тех пор Вильгельм все время был верен лишь мне одной.

В эту минуту в спальню вошел граф де Ля Морт, мрачно взирал он на своих близких, ни говоря ни слова. Но как только сын поднял на него взгляд, губы Вильгельма дрогнули в едва заметной улыбке, и не было в ней ни жестокости, ни сарказма.
- Прости меня, сын… - не громко произнес  граф, – Мне действительно жаль, что я едва не совершил столь страшную ошибку. Ты сможешь меня простить?

Анкель был так удивлен искренностью слов отца, что невольно поднялся на ноги:
- Я не знаю… - опустив взгляд, проговорил он, - ты сильно меня оскорбил…
- Прости, мальчик мой! Я никогда больше не поступлю подобным образом! – Вильгельм сделал шаг вперед и заключил сына в объятья, - Ты мой единственный наследник, моя плоть и кровь и нет для меня дороже ничего на земле, чем ты и твоя мать!
Потрясенный, Анкель обнял отца в ответ, и в его душе вновь воцарился мир.

Теперь младшему графу де Ля Морт не нужно было бояться посланников трибунала, а значит, прекрасная Анна скоро станет его… навсегда.

Да!  Я их сжала! 

А что, Анкеля совсем никому жалко не было???   

А эротик сцена совсем скромная. Там только грудь видно немного и то на одном фото!  :dirol:

А хочет то Анкель хочет, а вот что у него выйдет, вот это вопрос...  :dance:

     
Ну, ладно! Токда поставим вопрос иначе, ты испугалась за него? Хоть немного?

А это легко объяснимо, возможно его чрезмерная жестокость это компенсация неких внутренних комплексов, а Лея для него как якорь, она удерживает его, не дает сорваться в открытый океан безумия. И еще, к сведению, все чем они владеют принадлежит именно Лее. Вильгельм прибыл в Венгрию с пожарища, кроме портрета у него почти ничего и не было)))  Так что если Лея его выгонит, то прощай богатства!  :taunt:
Но это конечно шутка, он ее любит раз верен 200 лет, вообще он в отличие от сына однолюб.
Короче жена это его все! Потому он так ее и уважает...   

Может в дедушку, маменькиного папу)))  :dance: И потом он еще с юности привык к тому что все ему позволено, а чего же не пользоваться если дают? 
Прикинь! В 18 веке он там был господин над всеми селами и деревнями, любую девицу мог взять себе, хоть на месяц, хоть на одну ночь, а потом отпустить на все четыре стороны.  :dance: Если папа ее в башню не утащит. 
А кто знает как папу его воспитывали? Может пороли в детстве розгами и вообще строжили постоянно. Вот он и психом таким вырос и только сестра его и жалела. 

Все по Фрейду...  :dance:

Отредактировано Полиночка (2009-04-09 15:09:22)

Я не могу над вами, девчата!  :taunt: А людей вам совсем не жалко??  :dirol:  :dance: