ДАР.

Он никогда не уставал, так как сегодня. Ведь когда занимаешься любимым делом, время летит незаметно, и, кажется, сил хватит еще надолго. Но не в этот вечер.
Юноша тяжело опустился на кушетку, занимавшую маленький уголок гримерки и мгновенно заснул.
Он совсем забыл о том дне….. Далекие воспоминания детства неожиданно поднялись из подсознания и стали сновидением.
Вот, пятилетним мальчиком он бежит по лугу, среди высоких трав…. И земля близко-близко, и запах полевых цветов, и стрекот кузнечиков….
Мальчик, смеясь, падает в траву, окунаясь одновременно в зелень луга и голубое небо, которое настолько бескрайне, что непонятно где оно – сверху или сбоку от маленькой фигурки в траве.
От потока небесной сини эмоции переполняют мальчика, льются через край, его ясные глаза сияют, и он начинает петь – небу, траве, цветам и всему миру, понимая в какой-то момент, что он здесь не один. Кто-то незнакомый, но совершенно нестрашный, садится рядом.
- Ты любишь петь? – голосом добрым и ласковым спрашивает путник.
- Очень! – искреннее отвечает мальчик, пытаясь разглядеть лицо незнакомца, но образ ускользает от глаз ребенка, как быстрая вода.
Он помнит только его руки – красивые и почти невесомые, такие же, как крылья бабочек слетевшихся к двум фигурам на лугу.
- Пусть будет так.
Незнакомец касается ладонью груди мальчика, отчего тот ощущает маленький солнечный шарик появившейся в сердце. Теплая рука касается шеи, и шарик перемещается вверх, оставляя после себя вечную недосказанность Света и духовную жажду. Что-то щекочет в горле и мальчик на секунду задыхается, перед глазами появляются небесно-белые всполохи.
- Это ЕГО подарок тебе, - продолжает голос. – Теперь твой голос – ЕГО голос. Твоя Судьба нести это в Мир.
Мальчик, наконец, свободно вдохнул небесную синь. Тепло касается лба ребенка.
- Будь счастлив и ничего не бойся.
Воспоминания уходили, тихо, украдкой. Пробуждение уносило память о летнем дне, оставляя чувство неизбывности знания, которое надо донести до каждого сердца….
- Эй, вставай, соня!
Юноша открыл глаза. Друзья с улыбкой смотрели на него сверху. Кто-то наскоро собирал вещи.
- Даешь! Просто вырубился. Собирайся, у нас еще один концерт.
Юноша улыбнулся им в ответ и почувствовал себя абсолютно счастливым. Ведь в его душе все еще жил тот мальчик, который помнил о подарке на лугу, помнил, что у него есть цель, о  которой нельзя забыть, потому что маленький солнечный шарик все еще там, прямо в сердце……

ИЗМЕНЕНИЕ

Он возвращался домой. Сквозь зимне-весеннюю изморось, сквозь пасмурность дня. Такой погоды не бывало в этом городе, и словно все это было придумано специально для него, для его плачущей души.
Поганое, предательское чувство собственной никчемности, как крыса, возилось где-то внутри. Прошел уже месяц, как его окунули в реальность. Он чувствовал, как трещит по швам его Я, его самолюбие. Он чувствовал себя втоптанным в грязь.
Тогда все прошло очень по-доброму, даже по-домашнему. Приехала она и передала решение. И он до сих пор помнил ее сочувственный взгляд. Взгляд, от которого было еще тяжелее.
Он просто оказался никому не нужен. Первый месяц он еще на что-то надеялся, ждал, что вот сейчас на него посыпятся предложения от продюсеров, телевидения, слава, узнавание на улицах. Да, его и теперь узнавали, но очень редко. Это было больно, это было страшно. Он сжал зубы, чтобы не заплакать от обиды.
Подъезд дома, дверь, вот он и дома. Квартира показалась холодной и чужой. Дневной свет из комнаты освещал часть коридора. Он посмотрел в зеркало. Даже страдание не избавило его лицо от налета самодовольства, а глаза были пусты. В глазах не было НИЧЕГО. И он возненавидел эти полуприкрытые глаза, возненавидел их пустоту. Он возненавидел себя ТАКОГО.
Испытывая почти физическую тошноту от себя самого, он с ужасом подумал, что если он действительно просто никчемен!? Он ничего не стоит? Полный ноль? Боль от подобных мыслей погнала его на балкон, перилла преградили путь и, зарыдав, он перегнулся вниз. Решение было простым. Исполнить задуманное было трудно.
Спустившись вниз, на пол, он поднял лицо к небу и ощутил холодные капли моросящего дождя на щеках. А потом уткнулся лицом в колени, уже почти ничего не чувствуя.
- Эй, парень! Не думал, что ты такой дурак! – голос звучал откуда-то сверху, потом глухой удар.
Он поднял голову, как раз, чтобы увидеть, как с верхнего балкона спускается незнакомый человек. Секунды и он уже стоял перед ним.
- Почему дурак? – он был в замешательстве.
Присаживаясь сбоку, балконный гость ответил.
- Только дурак собирается покончить с тем, что можно изменить. Так вот ты и есть дурак.
Его глаза широко распахнулись, слезы уже высохли. Теперь он удивленно смотрел на незнакомца, нереально синие глаза которого, наблюдали строго, но в тоже время ласково и немного насмешливо. Он даже забыл о себе, потому что еще никогда не видел столько гармонии и красоты сразу. Тот улыбнулся, одним уголком рта, так, что получилась загадочная архаичная улыбка, а шрам над губой слева стал заметнее. Шрам был тонкий, аккуратный, пересекая губу, он тянулся к скуле, где один под другим располагалось еще два шрама.
Но на удивление все это не портило незнакомца. Его лицо дышало таким покоем и светом, что невольно можно было залюбоваться. Он ощутил этот свет физически, а сердце почему-то остановилось.
- Все можно изменить, - продолжил гость. – И все ДОЛЖНО изменить, - синий взгляд стал жестким. – Выбирай. Это зависит от тебя.
- Я ноль. Я никчемен.
- Сейчас да, - гость усмехнулся. – Но и никчемный дурак может раскрыть свой дар и сделать мир лучше. Твой путь был не верен, ты потерял самое главное. Начни все сначала. Ведь у тебя все есть для этого. Стоит только хорошенько порыться вот здесь, - незнакомец положил руку ему на грудь в районе сердца.
Когда-то остановившееся и застывшее сердце ёкнуло, подпрыгнуло к горлу, вернулось на место и забилось с новой силой. Чувство было странно знакомым. Особенно ощущение солнечного света в груди, вечного, неизбывного. Словно он вернулся в далекое детство, когда было получено нечто, о чем он совсем забыл.
- Прощай, - гость поднялся, встал на перила, собираясь подтянуться на верхний балкон, его последний взгляд был печальным, сочувствующим. – Не для себя – для других….
Дождь кончился, ветер пробежал по балкону, запутался в волосах, того, кто остался сидеть. Он почувствовал хрупкий росток надежды в сердце, а мир вокруг был прекрасен, как в детстве. Он смотрел на мир широко распахнутыми глазами ребенка, точно родился заново. И он ощутил ту пропасть, что теперь лежала между ним прежним и нынешним. И жгучий стыд хлестал по обнаженной душе. И он дал себе слово, что никогда не будет прежним, потому что изменение произошло.

Этот рассказ для меня имеет особое значение   

ВСТРЕЧА

Он шел по весеннему городу. Горячее оранжевое солнце преломлялось в зеркальных очках, веселыми зайчиками прыгая по стенам домов и витринам магазинов. Ему нравилось идти вот так, под ярким голубым небом и среди людей спешащих по своим делам. Просто идти вперед (в этом был скрыт какой-то второй, тайный смысл еще не совсем понятный юноше, но почти ощущаемый кожей и всем телом).
- Саня?!
От разноцветной весенней массы людей отделился рыжеватый невысокий парень, что заставило юношу приостановиться на своем Пути.
- Лис!? Ты!!?
Маленький и хрупкий парень весело смотрел снизу, чуть щурясь на солнце.
- Да, это я, Лис. Еще помнишь мое школьное прозвище? А мы ведь с класса четвертого не виделись. Смотрю, Санек, ты вымахал, и с разбега не допрыгнешь.
- А ты все такой же Рыжий Лис, - засмеялся юноша.
- Пойдем, поболтаем?! Вон кафешка на углу, - предложил Лис.

Они удобно устроились за столиком кафе, залитого весенним солнцем. Лис многое успел рассказать о себе, о том, что изменилось в его жизни за эти восемь лет.
- Теперь вот, устроился в одну компьютерную фирму, - закончил он. – Учусь помаленьку. А ты все поешь?
- Пою, - улыбнулся юноша. – Ты же знаешь, я всегда себя только на сцене видел.
- Да, помню, ты у нас артист. И как успехи?
Юноша качнул головой.
- Пока никак. Я знаю, что у меня все есть для успеха – голос, артистизм и все остальное, но все равно как будто чего-то не хватает.
- Ты действительно полагаешь, что у тебя есть все необходимое? – усмехнулся приятель.
- Нет, ну, я же говорю, не хватает самой малости, а что это никак не соображу. Кажется, вот-вот найду разгадку, но она постоянно ускользает от меня.
Лис хитро сощурился, поставил чашку на стол.
- Приходи ко мне завтра. Посмотришь, как я устроился.
Он всучил юноше бумажку с адресом, и они попрощались.

На следующий день, как и было уговорено, юноша оказался в квартире школьного приятеля. На самом деле он не хотел приходить. Чем больше он думал, тем больше находил причин, чтобы отказаться. Что-то останавливало его, но и одновременно подталкивало к решению. И он решил, что пойдет.
- Холодное пиво!
Вспомнив о своем, Лис ретировался в кухню и, судя по звукам, полез в холодильник.
- Не стесняйся! Располагайся там! – раздался его крик из соседней комнаты. – Впрочем! О чем это я! Ты никогда не был слишком стеснительным…
Он захохотал. А юноша почему-то почувствовал озноб, пробежавший по спине. Хотелось бежать из этого дома без оглядки и больше не вспоминать ни о Лисе, ни о его квартире. Чтобы избавиться от неприятного чувства, он осмотрелся. Обычная комната. Нагромождение книг, компьютер, лазерный проигрыватель. Юноша с любопытством стал перебирать диски, но ничем не заинтересовался.
В проигрывателе уже стоял какой-то диск, и он автоматически нажал «плэй». Музыка застала его врасплох, накатив океанской волной. Красивая мелодия звучала необычайно притягательно. И лишь спустя несколько секунд юноша уловил голос, вплетающийся в звуки, голос, связывающий воедино разрозненные такты музыки. И если бы сейчас, кто-нибудь попросил его описать слышанное, то он не смог бы подобрать слова. Человеческий язык не был способен выразить всю необыкновенную красоты этого пения.
Звучавший тихо, голос все равно передавал всю свою силу и мощь, а, переходя в форто, улетал к звездам, растекаясь в четырехмерности пространства, заполняя само время. Юноша потерял счет секундам, минуты перестали существовать для него. Он умирал и возрождался вместе с молодым голосом, который словно вошел в душу своим светом.
- Саня.
Голос Рыжего Лиса больно ударил в спину, показавшись грубым и жестким, после чистоты того, другого голоса.
- Я должен, - юноша выдохнул, осознав, что из глаз непрекращающимся потоком льются слезы. – Я должен петь, как он….
Он обернулся, а Лис спрятал улыбку и отвел глаза.
- Кто это? Я хочу видеть этого человека! Мне надо поговорить с ним!
Юноша уцепился за рубашку Лиса, требуя ответа.
- Лис! Я должен…
- Сейчас он здесь, в городе.
Юноша не мог и предположить, что все будет так легко.
- Ты его знаешь?
- Да.
Лис мягко взял приятеля за руки, отвел от себя. На пальце сверкнул серебряный перстень с готической Т.
- Я смогу его увидеть?
- Это может решить только он сам. Я позвоню, когда придет время говорить с тобой.

Несколько дней от Лиса не было никаких известей. Юноше казалось, что ожидание сведет его с ума. Неведомый голос постоянно звучал в душе. Он пытался повторить мелодию. Выходило довольно похоже. Он пел, но чувствовал, что его музыке не хватает Жизни и Света. Это и был ответ на его прежние вопросы. Это было именно то, чего ему всегда не хватало.
Наконец, Лис позвонил, велев прийти на одну из площадей города и ждать машину. Юноша исполнил его указания.
Машина, подобравшая его, выехала загород. Лис был за рулем. Он молчал. Только, когда они уже приехали и остановились возле небольшого двухэтажного дома с садом, он сказал.
- Будь самим собой.
Юноша пошел к двери и позвонил.
Открыли почти сразу же. Высокий парень с волосами всех оттенков насмешливо осмотрел гостя. В его хрустально-голубых глазах появилось странное выражение, но это уже не была насмешка. А юноша не мог оторвать удивленного взгляда от странных волос парня – они сочетали в себе все оттенки, от светло-русого до почти черного.
- Иди за мной.
Голос незнакомца был веселым и чистым. Теперь юноша не знал, что он делает здесь, что будет говорить хозяину дома? Зачем?
- Ты боишься своей Судьбы? – парень обернулся, в его глазах с темным ободком зажглось любопытство.
А юноша не знал, что ответить. Где-то впереди текла вода. Доносился запах нагретого растительного масла. Они прошли по коридору и парень остановился.
- Проходи.
Он махнул рукой в сторону дверного проема, занавешенного цветной соломкой.
- Иди, иди.
Блондин подтолкнул его вперед.
Это была кухня. По-домашнему милая и светлая. На сковороде скворчало масло. У раковины стоял молодой мужчина и чистил картошку. Солнце просачивалось в комнату сквозь белые занавеси и освещало его профиль. Тряхнув темными волосами, он склонился над раковиной, взял новую картофелину, а юноша еще раз смог убедится - насколько совершенен этот профиль. Ничего лишнего, только чистота линий и нетривиальная красота.
- Садись.
Хозяин не повернулся, не посмотрел на гостя. Вместо этого, он неторопливо начал крошить картошку на сковороду.
Юноша уселся на первый попавшийся на глаза стул. Он чувствовал себя неловко и разочарованно.
- Будешь жареную картошку?
- Н-н-ет, спасибо.
- Диета, - мужчина усмехнулся.
Юноша не видел его улыбки, но ощутил ее. Солнце за окном заиграло лучами.
- А мне она ни к чему, - продолжил мужчина. – Поэтому, с твоего позволения….
На столик, возле которого сидел юноша, была поставлена тарелка.
Диета ему действительно была не нужна, и юноша с некоторой долей зависти смотрел на изящную, гибкую фигуру хозяина, который был примерно того же роста. На нем были темные узкие джинсы и странное сочетание черной летней футболки поверх рубахи с длинным рукавом. Рукава были закатаны и обшлага точно крылья торчали в стороны.
Слегка обжаренная картошка была сброшена на тарелку, и мужчина потянулся за вилкой. В кухню вошел блондин.
- Картошечка!
Подхватив тарелку, он подмигнул гостю и удалился.
- Нахал! – беззлобно крикнул ему вслед хозяин.
Тот, что-то пробурчал из глубины дома.
- А теперь поговорим, - совсем другим тоном сказал мужчина и сел напротив.
Юноша нерешительно посмотрел на него. Удивительно синие, ясные глаза показались ему знакомыми, даже близкими. В них была доброта и покой. Словно солнце проливало свой свет.
Они молчали.
- Ну?
- Что?
- Ты хотел говорить? Я жду.
Юноша издал неопределенный звук. Он не знал с чего начать. Да и следует ли начинать разговор.
- Понятно, - мужчина разочаровано отвернулся, казалось, в его глазах появилось презрение. – Если тебе нечего сказать – уходи.
И Саня поднялся. Опустив голову, пошел к выходу. Тишина позади стала густой и тяжелой. Нет, он не мог просто так уйти. Оставить все. Он слышал голос. Если этот человек и есть обладатель столь удивительного дара природы, то говорить с ним, главная цель его жизни. Понять его тайну. Овладеть мастерством.
- Нет. Я хотел говорить.
Он вернулся и сел на место. Глаза хозяина потеплели. Сколько же тепла и солнца может хранить этот человек.
- Я слышал, как вы поете.
Он не знал точно, как следует обращаться к молодому мужчине. На вид ему было не более 25.
- И что?
- Я тоже занимаюсь музыкой и….
Тогда он рассказал ему все. Что-то разбило преграды между ними, абсолютно чужими людьми. Юноша поведал о своих неудачах – странных, почти мистических. О том, как он вечно чувствует нечто внутри себя. И это говорит ему о пустоте, о том, что ему не хватает самой малости, но без нее все бессмысленно.
- Я могу помочь тебе.
Хозяин встал, подошел к юноше и поднял его на ноги.
- У тебя уже есть все, что необходимо.
- Да? И я смогу петь так же?
- Так же? – он улыбнулся с грустью. – Нет. Почти так. Да. Только зачем тебе это?
- Я всегда мечтал, чтобы весь мир слышал меня. Я мечтаю покорить мир.
- Зачем? Поверь мне, в покорении мира нет радости, только печаль. В любви всего мира нет счастья, только боль. Я знаю это. Я рано познал поклонение мира. Если же ты хочешь мир только для себя, для своего тщеславия, то это станет твоей гибелью.
Юноша почувствовал что-то в своем сердце, что шептало ответы на вопросы.
- Я хочу дать миру Свет.
- Правда? – мужчина засмеялся, только грустно.
- Я знаю, что смогу это сделать. Я могу дать Свет и Любовь. Я чувствую это. Вот здесь, - Саня приложил руки к груди.
- Это больно и страшно. Тебе придется отдать самого себя. И ты должен измениться, сделав выводы из прошлого.
Хозяин стоял, опустив голову, и теперь смотрел чуть исподлобья, с легкой полуулыбкой.
- Я готов на это.
- Это трудно.
- Я готов.
- Тогда смотри.
Мужчина толкнул юношу в грудь, и тот почувствовал, как отлетает к стене. Бесконечно долго падает назад. Солнце и кухня пропали. Он видел яркие картины будущего, переживая еще не прожитое, страдая за еще не выстраданное. Он почувствовал всю боль мира.
- Почему я? – это первое, что он смог сказать, очнувшись.
Он все так же стоял напротив мужчины.
- Потому что это можешь быть только ты.
- Значит…
- Да, Лис нашел тебя и дал выбор. Ты мог не нажать ту кнопку, мог отвергнуть голос, мог не прийти или убежать, когда я гнал тебя. И жить как раньше. Ты еще можешь уйти и забыть.
- Нет. Теперь точно нет.
- Значит, ты сохранил мой подарок, - прекрасное лицо мужчины солнцем осветилось изнутри.
- Какой подарок?
Вместо ответа хозяин взял его за руку. Яркий свет солнечного летнего дня заполнил глаза. Зеленая ароматная трава. Бесконечность неба и доброе присутствие невидимого для ребенка друга. Он вспомнил ощущение света в груди после прикосновения незнакомца. И голос: «Теперь твоя Судьба нести ЭТО в мир».
- Ты забыл меня и забудешь вновь.
Это была уже реальность и дом.
- Я не хочу забывать.
Юноша смотрел в это удивительное лицо, впитывая каждую черточку, каждую краску, чтобы навсегда сохранить их в сердце. Он видел перед собой ангела.
- Но так будет. Не волнуйся, мы еще встретимся. А пока, иди своим путем. Ты знаешь, что должен делать.
- Да.
- Тогда до встречи, - мужчина пожал юноше руку и вернулся к своим прежним делам.
Картофельные очистки полетели в мусор.
- Алекс, маленький негодяй, съел мой обед.
Блондин вновь появился в кухне и поставил тарелку в раковину.
- Вкусно? – насмешливо поинтересовался хозяин
- У-у-у. Очень, - Алекс дожевывал картофель.
- Я рад за тебя. Проводи гостя. А я пока придумаю для тебя наказание.
- Он добрый.
Подмигнув, блондин почти силой вывел юношу на улицу и захлопнул дверь.
Саня вышел через сад и присел на край тротуара. Ярко светило солнце. Было тепло. Но еще теплее и ярче было на душе юноши. Он чувствовал, как греет его летний дар, который был преподнесен ему…. Только кем? Этого он уже не мог вспомнить, но ведь это и не важно. Главное, что есть Свет, и все еще есть Любовь. И есть Предназначение……

ОН ПЛАЧЕТ

Он сидит в пустой квартире. Он плачет, обхватив колени руками. Боль разъедает душу. Как маленький, прожорливый зверек боль роет свои норы в его сердце.
Он сидит в пустой квартире. Прямо на полу. Окно открыто и ветер раздувает занавески. Сквозняк. Но ему уже все равно. Боль струится по венам, и он готов выть на луну, висящую в ночном небе.
Боль невыносима. Она сжимает сердце, а затем медленно, с наслаждением рвет его на части.
Он смотрит на луну в проеме окна. Маленькая фигура, освещенная луной отделяется от подоконника и идет к нему. Он смотрит сквозь слезы и не видит ее лица, только светлые волосы развевает ветер. Она подходит, наклоняется и он ощущает ее теплые нежные губы на свеем лбу.
- Не бойся. Я возьму твою боль.
Ее голос смешивается с шумом дождя и ветра.
Он смотрит и видит лишь луну. Он улыбается.

Исход

Сигаретный дым сизым туманом плыл по комнате. Было темно. Он сидел на смятой постели и курил. Красный огонек обжег пальцы и окурок полетел в переполненную пепельницу. Он раскурил новую сигарету, нетвердыми движениями отыскал на полу почти пустую бутылку и сделал большой глоток. Горячая волна ударила в грудь, на секунду приглушив боль, но лишь на секунду. И вновь острые зубы страдания сжали сердце, рвали его на части.
Затянувшись, он прищурился и посмотрел на широкую лунную дорожку, льющуюся в голое окно. Дорожка была похожа на серебристую волну, нежную и теплую. Он ощутил укол в висок и страх. Дорожка стала густеть и приняла голубоватый оттенок, смешиваясь с табачным дурманом.
«Почему? За что?», - сами собой прошептали его губы. – «За что?» Из темноты комнаты, прямо в лунный путь вплелась фигура человека. Серебро света, казалось, проходило сквозь него, но в то же время он не был бесплотным духом.
Он почти не удивился, он смотрел сквозь фигуру, впитывая одновременно каждую черточку знакомо-незнакомого лица. Он не помнил гостя, но помнила его душа. Что-то болезненное колыхнулось внутри, колыхнулось и опять покрылось пеплом. Он знал это нетривиально прекрасное лицо с совершенным профилем, эти тонкие шрамы на его левой стороне, придававшие лицу двойственность Света и Тьмы. И самое главное он помнил эти глаза – удивительно синие, пронзительно ясные, дарящие покой и любовь.
Сейчас в глазах гостя было сострадание и презрение одновременно.
- Что ты сделал с Даром?
Тихий плавный голос гостя протек по сознанию и накрепко засел где-то между пеплом и болью в душе. Но он усмехнулся.
- Ты фантом! Никто!
- Ты так полагаешь?
- Ты понятия не имеешь, что значит жить в этом мире. Каждый день…. А я сам строю свою Судьбу.
- Ты так полагаешь?
Сарказм в голосе гостя стал еще заметнее.
- Да. Я все делаю сам. Это моя Судьба.
- Ты хочешь сказать, что всегда мечтал сидеть в пустой прокуренной комнате, постоянно пить и быть НИКЕМ? Это уже становится интересно.
Гость отошел немного назад и присел на подоконник. Обернувшись, он заглянул в окно и лунный свет четко обозначил его четкий профиль. В нем была Сила.
- Ты лжешь! Да я…. Я… я мог бы быть… !!!!
- Так что ты сделал с Даром? – повторил гость. - Что ты сделал с тем подарком, что я вручил тебе?
Сидящий на кровати не смог ничего ответить. Синие глаза напротив жгли его душу. Презрение я них стало больше.
- Я сам знаю, что делать!
- Не думал, что ты окажешься таким слабым, - отстраненно сказал гость. – Что и ты будешь соблазнен той стороной.
- Я только человек, - теперь он отбросил сигарету, и устало сложил руки на коленях.
- Нет, - плавность на секунду исчезла из голоса гостя. – Ты тот, кто должен был нести Свет, тот, кто дарит надежду и желание жить, тот за кем пошли бы люди. Но ты не справился.
- Я сам…. , - он не договорил, слезы заполнили его глаза.
- Теперь пришло время искупления. У тебя заберут самое дорогое. Потом я заберу Дар.
У сидящего перехватило дыхание.
- Мне самому нужен Дар, - выдавил он из себя.
- Нужен?!!!!!
Гость соскочил с подоконника и подлетел к постели. Его глаза горели светлым огнем.
- Нужен???? Ты мог приобрести все!!! Но ты сам все потерял!!! Ты не смог распорядиться подарком!!! Зачем мне оставлять драгоценность в руках капризного ребенка???!!! Ты тратишь свою жизнь! Ты тратишь мое время и время Бога!
- Я только человек. Я просто живу!!! Откуда тебе знать, что я чувствую? Откуда тебе знать, как мне трудно!!???
- Кому многое дано, с того и спрос больше, - теперь гость стал печальным. – Тебе не обещали легких путей. У каждого свой крест. У тебя свой, у меня свой. И ты должен был справиться. Мы возлагали большие надежды на тебя. Но ошибка была усугублена. И теперь ничего не исправить. Почти ничего….
Гость вернулся к окну, долго смотрел на улицу.
- Мир потеряет твой Дар. Но я приберегу его для ДРУГОГО, я почти выбрал. Дар получит ребенок рожденный в чистой любви. Пройдет 12 лет, пока он не раскроет себя миру. Потом все по новой, но я постараюсь не допустить с ним тех ошибок, что допустил с тобой.
- Я не ошибка! Слышишь, я не ошибка!! Я человек!!! И я все смогу!!! Я всего добьюсь!!!
- Как? Если ты не слышишь молитвы и плачь, тех, кто любит тебя. Если ты оттолкнул всех, кто предостерегает и протягивает руку помощи. Времени не осталось и даже я ничего не могу с этим поделать.
Гость обернулся и посмотрел ему в глаза. Он смотрел долго, забираясь в самую глубину израненной души, он искал то, что осталось от солнечного Дара. И где-то глубоко в замерзшем сердце нашел Дар, но оставил его на месте.
- Еще есть шанс. Прислушайся к тем, кто молит тебя. Только благодаря их молитвам ты еще держишься на краю пропасти. Забыть себя не значит потерять свое Я. Забыть себя – это открыть свою душу МИРУ.
- Я сам разберусь, - проворчал он.
- Решать тебе.
Лунный свет вновь загустел, скрывая гостя. Теперь опять осталась одна лунная дорожка. Ветер ударил в раму окна, распахнулась форточка, и резкий поток воздуха пробежался по комнате, срывая листы с настенного календаря. Когда ветер стих, тот кто сидел на постели, поднялся и уставился на стену. На календаре был март. Картинка над датами показывала купола церкви. «Серафимо-Дивеевский монастырь» почел он и глубоко вздохнул.
Теперь он знал, что делать. В душе нечто шевельнулось, теплый огонек затеплился едва-едва, но и это тепло согрело его сердце. Надо было спешить… надо спешить… теперь он знал это.

ОН

Он любит сидеть на подоконнике, сидеть и смотреть как меняется мир. Он любит этот мир и еще множество других миров, которыми богато мироздание. Любит априори, несмотря на то, что каждый день видит этот мир препарированным на столе Бога-паталогоанатома. Эти миры могут поместиться в его ладони. Он держит их, рассматривает на солнце, словно маленькие цветные стеклышки. Но он никогда не играет мирами. Он знает ценность каждого и бережно прячет их в руках. Его руки всегда теплые, сильные и мягкие одновременно.
Он любит сидеть на подоконнике и смотреть на мир. Его глаза полны сострадания к нему. Он сам часть этого мира. Он растворен в мире, а мир растворен в нем. Вся боль проходит через его сердце.
Когда-то он принял это. Он был всего лишь человеком. Но принял свой путь.