:wub: Вот, я начала писать повесть о другом мире. Наверное, это слишком обычно, но по крайней мере не занудно, и я надеюсь, что смогу увидеть ваши отзывы и пожелания! :wub:
                                        Огненная стрела.

                                                  I

Серый туман тихо поднимался с земли и был похож на мокрую мышь. Трава блестела от росы, а узорчатые цветки покачивали головками, кланяясь. Стринкс вскрикнул. Это значило, что полная кошмаров и холода ночь ушла, и оба солнца в скором времени взойдут на тропу небосвода. Скоро поля наполнятся шуршанием травы, беспокойными шажками и незаметными, как тени, вирами. Скоро выползут из земли  коренастенькие дормы, в воздухе появятся скользящие, невесомые стринксы, а в воде будут плавать полупрозрачные веяды и украшать себя цветами. Даже окиры – маленькие огневики – может будут мерцать в ярких солнечных лучах! Но это все потом…

                                                II

Серинет с трудом раскрыл глаза. Еще ничего не соображая, он тупо глядел в потолок и пытался понять, где он, что он или кто он, и когда он. Наконец, практически проснувшись, Сер взглянул на будильник. Из груди вырвался протяжный вздох. Как оказалось, он уже опаздывал на школьные занятия.
В спешке собираясь и бегая из одного угла в другой за нужными вещами, он на ходу жевал бутерброд, который спрятал в ящичке стола где-то дня два назад. Что-то капнуло ему за шиворот, и оглянувшись, он заметил своего дорма, которого он как обычно забыл покормить. Он сидел на полу клетки, и тараща на хозяина большие круглые глаза пускал слюни. С омерзением стряхнув с себя вонючую слизь, Сер передернулся от отвращения. День явно начинался неудачно, и к тому же он мог спокойно отхватить двойку.

                                                 * * *

Сидя на нудном уроке, на котором объясняли принципы азов создания землетрясений, Серинет без капли внимания смотрел на доску. Сколько он ни пытался сосредоточить свои мысли на уроке, у него не получалось. «Может быть, я просто не выспался?» спрашивал себя Серинет, разглядывая жучка, неторопливо ползущего по листу старинного учебника. Он жаждал приключений, риска, прекрасных спасений, а тут! Сиди, и зубри никому не нужные способы сейсмических магий. Причем целых две пары подряд! Этого он вынести не мог. Тут он понял, что его мысли опять отклонились от урока. Мельком взглянув на доску, и на пишущего на ней учителя миссис Аргус, он усиленно заскрипел пером. Причем так усиленно, что половина класса обернулась на противный неестественный звук.
Вновь подняв глаза на доску, Серинет обнаружил, что учителя рядом с ней нет, зато она стоит у него за спиной и гневно смотрит на забавляющихся с кляксой нарисованных чертиков, которых Серинет с большим трудом выводил на полях тетради.
«Влип…» подумал Серинет, получая обратно дневник с большой, жирной двойкой, напоминающей черного гуся. А подпись учителя стояла рядом и остерегающе мерцала «Не вздумай стереть! Без пальцев останешься!»
Обиженно сопя, Серинет бездумно списывал у соседа-зубрилы. И куда только катится жизнь?! Одна несправедливость! После этого даже существовать никому не захочется. А тут еще и “два”. Что же скажет мама?
От этой мысли Серинет поежился. Мама у него была конечно хорошая, даже очень, и не чересчур строгая, только вот она уж слишком серьезно относится к учебе. Особенно к ЕГО учебе. Она вообще такой человек – серьезная, но рассказывает замечательные истории, грустная, но жизнерадостная.… В общем, разносторонний человек. Но если что-то случилось связанное с учебой… Она, конечно, не сердится, ну, или может, просто виду не показывает, но расстраивается. А чего Серинет не выносит, так это вида женских слез.
Вот с такими тяжелыми мыслями о беспросветном будущем Серинет возвращался домой. А ведь если бы не двойка за чертиков (причем профессионально нарисованных!), то он бы показал маме, чему его научили за этот день.… Или за вчерашний.… В общем, он бы показал маме, что почти знает, что такое магия. И мама бы порадовалась этому. И они вместе с его младшим братом Ароном пошли бы гулять.… А теперь.… Ведь мама сильно расстроится!
Еле-еле плетясь, и оттягивая тяжелый момент, он медленно возвращался домой. Наконец, когда он подошел к двери и набрался храбрости, дверь распахнулась, и из нее высунулась веселая мордашка домашнего дорма – Жока.
- Я-я-яфиллся-я… - довольным шепотом пробормотал он. – Ай-ай-ай! – лукаво улыбнувшись и подмигнув ему большим оранжевым глазом, убежал в темноту дома.
У Серинета было довольно много предположений на счет Жока. Порой ему казалось, что он довольно многое знает, только не говорит.
Вообще-то, дормы распределяются на два вида: дикие и домашние. Дикие -  глупые, ничего не понимающие и не приручающиеся. Они больше похожи на лемуров, с такими же повадками и огромными глазами. А домашние гораздо умнее диких – они приручены, и выполняют роль служащих, поваров, иногда они даже могут понянчить детей. Все почему-то считают, что домашние дормы не умеют разговаривать, что они лишь запоминают звуки и воспроизводят их. Но те, у кого уже есть эти замечательные существа догадываются, что это не так. Но это лишь предположения. Ничего не доказано.
Так вот, задумавшись, Сер дошел до кухни. Он решил пока повременить с грустными новостями, и порадовать маму хорошей оценкой по магической теории. Однако, ничего не удалось.
- Как дела в школе? – помешивая поварешкой суп, спросила мама.
- Нормально, - ответил Серинет и, когда она отвернулась, схватил со стола кусок печенья. – Даже можно сказать хорошо.
- Да? – рассеянно поинтересовалась мама. – Это замечательно. И какие оценки ты получил?
Радуясь, что он оставил свой портфель в комнате, Серинет, гложимый совестью ответил –“ Отлично”. По теории. – Как он мог знать, что в скоре совесть добьется своего?
Потихоньку дуя на горячий луковый суп, Серинет изредка поглядывал на маму – а вдруг она знает? Но вроде никаких изменений. Она все так же мило улыбалась и рассказывала про брата и свои домашние дела:
- Арон сегодня вел себя замечательно! Он даже не завалил всю комнату ошметками от своего плющевого мишки, и… - тут лицо мамы вытянулось, глаза округлились от удивления, и оно начало менять цвет. Сначала белый, потом ее лицо пошло пятнами, а затем брови насупились, и правая скула начала подрагивать. Затаив дыхание, Серинет обернулся, и увидел милую картинку. Заговоренная подпись тянет за собой двойку. Закусив губу, Серинет неестественно улыбнулся, и помчался в комнату, пока мама еще не сообразила что к чему. Там он запер дверь на щеколду, и отдышался. Подойдя к столу, он почувствовал едкий запах гари. Морщась, он подошел поближе и увидел, что в его сумке прожжена довольно большая дыра, да и учебники тоже пострадали. Обреченно вздохнув, он вспомнил, что его мама, наверное, уже разобрала недовольный писк подписи миссис Аргус, и теперь обдумывает наказания, равные обману, двойке и невежливому обращения с гостями.