Я смотрю телевизор

«И узнаю тебя во всем, и узнаю во всех тебя…» - жизнерадостно доносилось из плеера. Я нажала на next. Унылая скрипка. «Солнце, я становлюсь твоим лучом…Больше не осталось ничего, теперь мне путь свободен». Действительно, ничего теперь не осталось, даже отголоска того, что ушло. Увы, навсегда…
«Вот и не осталось ничего!». Я закрыла глаза. Образы, с удивительной настойчивостью терзавшие мое сознание, вдруг ожили. Я словно смотрела интересную телевизионную передачу про себя, от первого лица.

... Покачиваешься. В руках твоих – початая бутылка. «Ты говорила, трезвой жить неуместно, и прожигала жизнь, ища свое место…» В принципе, ты могла ее выбросить, потому как осталось-то всего ничего, на донышке. Я с интересом смотрю на тебя. Ты снова качнулась, поставила бутылку на землю. Не удержала равновесия и упала. Спешно подхожу к тебе, пытаюсь поднять, ты сопротивляешься.
- Подожди! – приказываешь ты и берешь мою руку. Расстегиваешь куртку и прикладываешь мою ладонь к груди, - слышишь, как сердце бьется? С остановками.
Слышу… Слышу твое тяжелое дыхание… И чувствую, как набухает нежный сосок в моей руке…

Переключение на другой канал.

… «Я не знал, что любовь – зараза, я не знал, что любовь – чума». Ты распускаешь волосы. Эх… «Заплети мне две косы, чтоб не крепко, но и не слабо слишком» - просишь ты. Расчесываю твои чудные локоны. «И дрожат мои губы, я кривлю их в улыбке…». От волос пахнет миндалем. Пьянит. Я нежно провела пальцем по твоей статной шее, прикоснулась к ней губами. Расческа с глухим стуком упала на пол…

Переключение на другой канал.

… Ты, в длинном красивом платье цвета красного вина, с победной улыбкой на устах и затуманенным взором идешь куда-то вдаль. «Я искал в этой женщине счастья, а нечаянно гибель нашел…». Идешь под руку с высоким, красивым, как с картинки, мужчиной…

Переключение на другой канал.

Белый шум. Полосы.

Переключение на другой канал.

То же самое.

Я вернулась на ранее нормально показывающие каналы. Ничего. Пустота.

Извините за долгое ожидание, порция тех, еще не опубликованных..

[center]Свидание с тенью[/center]

Я лежала на неудобной кушетке и жевала кончик карандаша, безуспешно пытаясь справиться со своими эмоциями и изложить все свои чувства и переживания на бумаге. Равнодушно и отстраненно тикали настенные часы. Соседи в очередной раз вздумали заявить о своей безвкусице, причем на полной громкости - перемежали, в общем-то, удобоваримый ню-метал с раздражавшими меня придыханиями какой-то очередной поп-дивы. Карандаш выпал изо рта, я перевернулась на спину и накрыла голову мягкой подушкой с вышитыми цветочками.
"Лик твой сладок взору моему...". Нет, не то. Не собралась же я есть твое лицо, правда? "Ты обликом своим лишила меня сна...". Опять не то. Что за день! Ни одной строчки путной в голову не приходит, ровно как и мыслей. Неугомонные соседи начали шумно выяснять отношения, я сорвалась с места, буквально влетела в старые джинсы и поспешила выйти во двор. Дом наш расположен в крайне неудачном месте - у кладбища. Но сегодня я так жаждала блаженного одиночества и тишины, что ноги сами повели меня в направлении святой почивальни. По дороге я закурила и погрузилась в воспоминания...
... Вот сижу я одна на скамейке, раннее утро, зябко. В пальцах делает причудливые пируэты наполовину истлевшая сигарета. Любила я в это время сидеть в одиночестве... Мимо быстрым, торопливым шагом проходит девушка. Внезапно она оборачивается и подбегает ко мне:
- Извините, а можно узнать, который час? - глаза у незнакомки покрасневшие, должно быть, плакала всю ночь, и вот теперь куда-то собралась.
- Двадцать минут седьмого.
- Спасибо... А можно попросить сигарету?
Я молча протягиваю ей пачку. Руки у нее красивые - тонкие, хрупкие запястья, узкая белая ладонь, длинные пальцы, безукоризненный маникюр... Невольно залюбовалась ее профилем, тем, как она с наслаждением затянулась... Она заметила устремленный на себя взгляд, и повернулась ко мне:
- Хотите спросить меня, что я делаю в такую рань? - не дождавшись ответа, красавица продолжила, - я и сама не могу ответить... Мне приснился странный сон, и будто кто-то приказал мне выйти из дому. А со второго перекрестка я испугалась въющихся над головой черных ворон...
Я даже не знала, что ответить. Молча смотрела на нее. Она присела рядом и вздохнула:
- А когда я увидела Вас... Мне захотелось остановиться, - с этими словами она поспешно вскочила со скамейки и села на корточки передо мною. В глазах ее я увидела стаи черных ворон, и, повинуясь внутреннему порыву, взяла ее руку и поднесла к губам...
- Мне пора! - отдернула она руку и побежала куда-то в лес, выронив сигарету.
Я машинально посмотрела на землю, и, когда перевела взгляд обратно в сторону леса, девушки уже не было...
... И где она теперь? Увижу ли я ее еще когда-нибудь? И тут над головой с дикими криками пролетела ворона и начала клевать чей-то траурный венок за оградой кладбища. Я перелезла через ограду и тут наткнулась на до боли знакомый и любимый взгляд... Она!
Она... Умерла уже более десяти лет назад...

Я выбираю

«Мы выбираем, нас выбирают…» - Женечка не была согласна с этим известным высказыванием. «Мы выбираем… Я – выбираю? Ничего я не выбирала, никто мне никогда не давал такого права, такой возможности…». Женечка, ученица восьмого класса школы в российской глубинке, возвращалась с уроков и беззвучно плакала. Возвращалась, решив пропустить три последних урока. «А что тут такого? Все равно моего отсутствия никто и не заметит…». Она была права. Учителя в школе, где училась Женечка, втайне отправляли свои резюме в различные учреждения, стараясь найти работу в другом месте. Крысы бегут с корабля…

Инна Владимировна, молоденькая, только два года назад окончившая местное педучилище, учительница школы №11 города Н-ска, тоже шла из школы. Но не прогуливала, как Женечка, а отпросилась у завуча. По делам. У остановки Инну ждал Александр, ее жених.
- Отпросилась? Я уж думал, не отпустили тебя… - сказал он, протянув ей руку.
- Спасибо, Сашенька, - Инна Владимировна легко перескочила через лужу, опершись на сильную ладонь любимого.
Она внезапно почувствовала себя совсем маленькой девочкой, которая сбежала с уроков на свидание.
Эта осень выдалась холодной. Ледяной ветер то и дело проникал под легкое демисезонное пальто. Зябко поежившись, Инна Владимировна предложила Александру пойти к ней домой и выпить чашку-другую чая. Она должна была с ним кое-чем поделиться. Тем, что ей в последнее время не дает сосредоточиться на их будущей свадьбе, которая уже запланирована на декабрь…
- Помнишь, я тебе показывала фотографии класса, который дали под мою опеку?
- Ну так… Смутно. А что?
- Я тебе показывала на ней одну девочку, маленькую такую, невзрачную, очень спокойную, Женей звали.
- Да, ее я помню. А что с ней не так? Вдруг стала тебе хамить?
- Да нет же… Просто… Странная она такая, ни с кем не разговаривает, смотрит на людей так, будто враги мы ей… Ее никто в нашей школе не любит, учителя тоже. Однажды, на моем уроке, я Женю вызвала к доске. Когда девочка выходила, кто-то подставил ей ногу, она упала на пол и сломала очки. Так девочка одна, бойкая такая, Катей ее, кажется, звали, быстрехонько так на них наступила, и ботинком грузным еще размазала по полу. Не успела я вмешаться…
- И что тебя волнует-то так?
- Да вот не знаю… Снится она мне, жалкая такая… Я же вижу, какая она в душе, как мокрый мышонок, зябко ей, душе ее холодно, вот и злой такой кажется…
- Не забивай голову глупостями, давай лучше поговорим о нас…

Женя дошла до дома. Долго нажимала на звонок, пока не сообразила, что пока слишком рано, и родителей нет. Ключей у нее не оказалось. Забыла… "Прогуляюсь-ка я пока.. Авось, развеюсь немного..." - решила Женечка и вышла из подъезда.
Ветер дул в лицо. Женечка шла в парк. Ее вновь захлестнула горькая обида, глаза заслезились. Шмыгнув носом, Женя ускорила шаг. Хорошо было бы покачаться на качелях, как когда-то.… Взлетать все выше, выше… Выше!
Споткнулась. Как будто опять кто-то ногу подставил. Ан нет! Длинный обрывок провода, который Женя не заметила. Провод… Чем не веревка? «Наконец мне предоставили выбор…»

В преддверие праздника все учащиеся школы №11 носились по этажам с каким-то нервным, злобным, возбуждением. Впрочем, так было всегда. И в праздники, и в будние дни. Но Инна Владимировна должна была собрать свой класс… «Куда же они все подевались, черти этакие!». Наконец ей удалась собрать всех в своем кабинете.
- Я вам хочу сказать… Все равно вы узнаете, и я опережаю завучей и остальных учителей. Ваша одноклассница, Потапова Женя…
- Опять прогуливает? – Катя пнула носком тяжелого ботинка дверной косяк.
- Нет… Она повесилась. Вчера. Умерла наша Женя… Посвящение отменяется.
Ребята загалдели. В нестройном хоре детских голосов можно было услышать только то, что Женя - очкарик Женьчик, четырехглазый изгой, опять всех подвела, и из-за нее отменили школьную дискотеку.

Душа и Облако (окончание рассказа "За солнцем")

Душа нежилась в мягкой и теплой радуге. Небо отливало приятным ей градиентом в приглушенных пастельных тонах. Близился рассвет. Первые лучи Солнца заставили вздрогнуть Душу, и она, стремглав выскочив из радуги – своего любимого пристанища, упала на облако сиреневого цвета. Оно дернулось и затрепетало, как желе в розетке. «Ну вот, - думала душа, - теперь и облако не хочет меня принимать». А облако, покачнувшись для удержания равновесия, ответило ей: «Не могу я тебя принять – еще живы воспоминания, причиняющие нестерпимую боль». Душа долго молчала. Поправив за спиной воображаемые крылья, она улетела прочь от облака, помнящего жизнь Души под ним. А оно, оставшись в одиночестве, загрустило, вспомнив, как два чудака наблюдали за его метаморфозами. А Душа, сбежав от облака, внезапно поняла, почему оно ее оттолкнуло и не дает пути ни обратно, ни к Солнцу, и, что самое главное, кого оно олицетворяет. Резко обернувшись, Душа поспешила обратно. Поздно. Облако, поддавшись угрюмому ветру, стало совсем другим. И Душа его не узнала.